...Тишина зимнего леса манила и одурманивала, как легкий утренний бриз. Она была так близко, что, казалось, стоит только протянуть руку, и одновременно была бесконечно далеко. Она звала, так тихо и тонко, будто нежно нашептывая на ухо, в призрачные дали далеких краев. Она звала, звала в лабиринты сладких мечтаний, вдыхая в сердце огонек смутной надежды. И тут же жестко обрывала это забытье, туша слабый огонь холодным порывом реального мира. Она играла, то, давая приятный дурман будущих возможностей и отпугивая все страхи, то навеивала  все сомнения и горечи реальности. Она играла в ту же игру, в какую играла её мать, Жизнь. И именно та научила этому Тишину. Научила давать человеку в один миг и взлет, и падение, и радость и горе. Но Дочь давала лишь осознавать то, что Мать с тихими переливами смеха дарила живому существу. И ещё не известно, чья игра жестче. Ведь осознавать происходящее иногда бывает хуже, чем просто видеть, не понимая смысла...